От двухэтажного барака, где теперь предстояло жить Серёжке, до зоны, занимающей основное пространство посёлка, было не более ста метров, поэтому всё, что происходило в зоне, было как на ладони. Через весь посёлок проходила единственная улица, отсыпанная породой пополам с углём и поэтому, когда наступила весна, всё вокруг этой дороги было в грязной угольной пыли. С двух сторон дороги были проложены тротуары из обрезной доски шириной метра полтора. Сергей с грохотом гонял по этому тротуару на самодельном самокате, сделанном из досок с шарикоподшипниками вместо колёс. Местным пацанам заниматься было абсолютно нечем, поэтому они стихийно, объединялись в кучи и с утра до вечера играли в войну, разделившись на «Наших» и «Фашистов» или же жгли в тундре костры, а иногда затевали нешуточные драки.
В выходной день, когда всех зэков загоняли в жилой сектор лагеря, пацаны забирались в рабочую, неохраняемую в этот день зону и творили там, что хотели. Били камнями лампочки на фонарях и курочили оставленную без присмотра технику. Особенно, Серёжке нравилось выбивать маленькие подшипники из транспортёрных роликов или выплавлять на костре свинец из кусков телефонного кабеля. Игрушек, естественно, никаких не было, и поэтому Серёжка играл стреляными автоматными гильзами. Иногда, Серёжка с пацанами ходил на территорию шахты. Там, за ламповой, можно было найти неисправные аккумуляторные лампы, взрыв. машинки или части от самоспасателей.
В одном из бараков дивизиона охраны лагерей каждый вечер крутили кино и пацанов туда пускали беспрепятственно. Но это было летом, зимой же, длинными, холодными вечерами, взрослые собирались за столом, пили разведённый спирт, причём пили все и много, и вели бесконечные разговоры за жизнь, а Серёжка с сестрой тихонечко сидели на своих кроватях и слушали. Километрах в десяти от посёлка высилась непомерно огромная гора Шмидтиха, вдоль которой по эстакаде туда и сюда двигались малюсенькие из-за большого расстояния электропоезда, гружённые отработанной породой. Серёжка, стоя на краю посёлка, любил наблюдать, как у маленьких вагончиков открывались железные борта и из них с грохотом вываливались глыбы породы, причём сначала он это видел, а уже потом, через несколько секунд, слышал сам звук падения.
Когда семья начала обживать выделенную квартиру, то первое время спали вповалку на полу, потом на шахте, в мех. цехе, зэки сделали отцу кровати и отштамповали кое-что из посуды. В посёлке не было ни одного магазина и негде было купить самое элементарное, почти всё в семье было самодельное. Алюминиевый умывальник, висевший в углу, у входа, Серёжка притащил с солдатской помойки. Мать тщательно отдраила его золой из печки, а отец приладил новый сосок и умывальник стал как новый. На складе отцу выдали на всю семью продукты из расчёта сто килограммов на человека, и все они были сухие в виде круглых пятикилограммовых лепёшек уложенных в небольшие фанерные бочонки. Отрывок из рассказа...
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2012-01-07 11:53 am (UTC)От двухэтажного барака, где теперь предстояло жить Серёжке, до зоны, занимающей основное пространство посёлка, было не более ста метров, поэтому всё, что происходило в зоне, было как на ладони. Через весь посёлок проходила единственная улица, отсыпанная породой пополам с углём и поэтому, когда наступила весна, всё вокруг этой дороги было в грязной угольной пыли. С двух сторон дороги были проложены тротуары из обрезной доски шириной метра полтора. Сергей с грохотом гонял по этому тротуару на самодельном самокате, сделанном из досок с шарикоподшипниками вместо колёс. Местным пацанам заниматься было абсолютно нечем, поэтому они стихийно, объединялись в кучи и с утра до вечера играли в войну, разделившись на «Наших» и «Фашистов» или же жгли в тундре костры, а иногда затевали нешуточные драки.
В выходной день, когда всех зэков загоняли в жилой сектор лагеря, пацаны забирались в рабочую, неохраняемую в этот день зону и творили там, что хотели. Били камнями лампочки на фонарях и курочили оставленную без присмотра технику. Особенно, Серёжке нравилось выбивать маленькие подшипники из транспортёрных роликов или выплавлять на костре свинец из кусков телефонного кабеля. Игрушек, естественно, никаких не было, и поэтому Серёжка играл стреляными автоматными гильзами. Иногда, Серёжка с пацанами ходил на территорию шахты. Там, за ламповой, можно было найти неисправные аккумуляторные лампы, взрыв. машинки или части от самоспасателей.
В одном из бараков дивизиона охраны лагерей каждый вечер крутили кино и пацанов туда пускали беспрепятственно. Но это было летом, зимой же, длинными, холодными вечерами, взрослые собирались за столом, пили разведённый спирт, причём пили все и много, и вели бесконечные разговоры за жизнь, а Серёжка с сестрой тихонечко сидели на своих кроватях и слушали. Километрах в десяти от посёлка высилась непомерно огромная гора Шмидтиха, вдоль которой по эстакаде туда и сюда двигались малюсенькие из-за большого расстояния электропоезда, гружённые отработанной породой. Серёжка, стоя на краю посёлка, любил наблюдать, как у маленьких вагончиков открывались железные борта и из них с грохотом вываливались глыбы породы, причём сначала он это видел, а уже потом, через несколько секунд, слышал сам звук падения.
Когда семья начала обживать выделенную квартиру, то первое время спали вповалку на полу, потом на шахте, в мех. цехе, зэки сделали отцу кровати и отштамповали кое-что из посуды. В посёлке не было ни одного магазина и негде было купить самое элементарное, почти всё в семье было самодельное. Алюминиевый умывальник, висевший в углу, у входа, Серёжка притащил с солдатской помойки. Мать тщательно отдраила его золой из печки, а отец приладил новый сосок и умывальник стал как новый. На складе отцу выдали на всю семью продукты из расчёта сто килограммов на человека, и все они были сухие в виде круглых пятикилограммовых лепёшек уложенных в небольшие фанерные бочонки. Отрывок из рассказа...
Автор Алекс Венцель ПРОЗА.РУ Sergnetot@mail.ru